Александр. Книга I - Страница 50

– Александр, вы понимаете всю тяжесть обстоятельств?

– Конечно. – Саша кивнул и вновь замолчал с задумчивым видом. Он был на грани паники, хотя внешне это сказать было нельзя. Как говорится – допрыгался, дятел. Ну, что же – пора зайти с козыря, пусть и слегка крапленого. Но сначала – выдержать паузу, как там у классика: «чем больше артист, тем больше пауза». Несколько минут прошли в напряженном молчании. Наконец, почувствовав, что собеседник, уже всерьез обеспокоенный происходящим, собирается нарушить тишину, Саша поднял на него тяжелый усталый взгляд, который даже представить было невозможно у подростка: – Алексей Ираклиевич. Вопросы, поднятые в этом письме, требуют немедленного и полного ответа. Но передать его я могу лишь самому императору, без посредников, – и вновь сделав паузу, продолжил. – Не обижайтесь, дело не в отсутствии доверия к Вам. Есть тайны, которые правитель должен узнать прежде любого из подданных. Пожалуйста, передайте его величеству мою просьбу о личной аудиенции.

Как и следовало ожидать, уже на третий день после достопамятного разговора Александр был уже в Санкт-Петербурге в кабинете своего родителя.

– Проходи, садись, – император указал Саше на мягкий диван, стоящий не далеко от писчего стола, а сам, пока великий князь усаживался, встал из своего кресла, обошел стол и сел на его краешек. – Алексей Ираклиевич говорит, что ты прибыл по поводу беспокоящего меня вопроса?

– Да, – Александр был полон задумчивости. – Но я не очень понимаю природу вашего волнения. Ведь все идет хорошо.

– Не все. Понимаешь, при дворе стали активно спекулировать тем, что твое поведение не укладывается в рамки нормального недоросля. Эти твои новшества в серьез пугают некоторых особ при дворе?

– Чем же? Тем, что наше Отечество за их счет может усилиться?

– Хм, – Александр II усмехнулся, – и этим тоже.

– А что я могу с этим поделать? – Саша недоуменно развел руками.

– Саша, ты же понимаешь, что все вот так оставить не получится? – Александр II вопросительно поднял бровь, но видя совершенно искреннее недоумение на лице великого князя, вздохнул и продолжил:

– Понимаешь, я должен ясно понимать, откуда растут ноги у всех тех новшеств, что вокруг тебя плодятся как грибы. Да и ты сам стремительно меняешься. Это пугает. – Саша задумчиво замолчал, уставившись в какую-то точку на книжной полке. Конечно, пока он ехал в столицу, выигрывая время, он смог продумать всю легенду до мельчайших подробностей, но все равно, так бессовестно врать ему было несколько неловко. Не привык он еще к политическим играм. Основная линия легенды у него очень тонко перекликалась с известным ходом Макса Отто фон Штирлица, который «помог перекатить коляску и перенести какие-то вещи, возможно, чемодан». Впрочем, пауза, в ходе которой Саша собирался с мыслями, затянулась, а потому отец кашлянул, привлекая его внимания, и спросил: – Ты в порядке?

– Да, но я не очень хотел бы начинать этот разговор. Понимаешь, у всех есть свои тайны, а то, что знают двое, как известно, знает и свинья. Я боюсь рассказывать детали, которые повлекут за собой не только мою гибель, но и серьезные проблемы для нашего Отечества. – Александр Николаевич как-то весь собрался и напрягся.

– Ты считаешь, что я буду болтать?

– Конечно. Скажешь маме по секрету, та еще кому-нибудь, так же по секрету. А потом выясниться, что об этом весь Санкт-Петербург знает. – Император задумался, внимательно рассматривая своего сына секунд двадцать, после чего, хмыкнув, сказал:

– Я даю тебе слово. Этот разговор останется только между нами. – Саша одобрительно кивнул и вновь задумчиво замолчал. Выждав где-то с минуту и уже буквально кожей чувствуя, что император готов нарушить тишину, он поднял свой взгляд и твердо посмотрел в глаза императору:

– Отец, я умер седьмого ноября одна тысяча восемьсот семьдесят восьмого года. – Сказал Саша совершено спокойным тоном и вновь сделал паузу, внимательно наблюдая за императором.

– Что?!

– Я умер седьмого ноября одна тысяча восемьсот семьдесят восьмого года в Ливадии, после нескольких осколочных ранений полученных в битве под Пловдивом в январе того же года.

– Саша, ты себя хорошо чувствуешь? Позвать за лейб-медиком? – Александр Николаевич слегка встревожился, подумав, что с его сыном случилось что-то не хорошее. Книжек там начитался. Но Саша встал, подошел к нему, и прямо, уверенно посмотрев в глаза совершенно спокойным, твердым голосом сказал:

– Папа, вы же хотите узнать обстоятельства происходящих событий?

– Д... да... – Император прибывал в растерянности, ибо просто не знал, как себя везти и что думать. Слишком неожиданным, оказалось для него, услышать подобные заявления. Согласитесь, не каждый день вам в подобном признаются. И пока император пытался собраться с мыслями, великий князь вернулся на диван, дабы легкая дрожь в ногах и руках не выдавали в нем крайнего волнения. Усевшись, он принял максимально нейтральную позу, можно даже сказать расслабленную позу, и продолжил.

– Все достаточно просто и сложно одновременно. – Саша старался говорить не спеша, буквально взвешивая и смакуя каждое слово. – Я – это действительно Я, но есть нюанс. Я уже прожил свою жизнь один раз. Что-то успел, что-то нет. Но это все не столь важно, так как в самом конце, когда я уже был без осознания происходящего вокруг меня, а жизнь стремительно уходила из израненного и раздираемого мучениями тела, мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться. – Саша снова выдержал паузу, улыбнулся и уже с легкой улыбкой сказал: – Мне предложили прожить свою жизнь заново и ...