Александр. Книга I - Страница 42

– Есть мнение, дорогой Алексей Ираклиевич, – Александр решил немного поиграть «вождя народов», – что элита русской армии брала Баязет и Карс, била англичан на Дальнем Востоке и турок на Балканах, а не терпела позорное поражение на Черной речке и уж тем более не торговала военным провиантом с противником под Севастополем.

– Александр, ваше императорское высочество, давайте не будем делать поспешных выводов? Мы не владеем полным пониманием происходящего в те дни в Тавриде.

– «По делам их узнаете», вам не знакома эта фраза? – Саша знаменитую улыбку Иосифа Виссарионовича с хитрым прищуром, – впрочем, даже закрывая глаза на подобные нюансы нашей нынешней армии, можно сказать с уверенностью о том, что генералы вновь стали готовиться к прошедшей войне. Иначе бы этого разговора не состоялось.

– Мир не идеален и никогда таковым не станет. Смиритесь с тем, что в нем вам придется жить.

– Действительно. Не будем более говорить о печальных вещах, – Саша махнул рукой и размашисто уселся на диван, практически рухнув туда. – Александр Павлович вам уже рассказывал о проблемах заказа второй партии винтовок?

Беседа шла еще довольно долго. Алексей Ираклиевич не шутил и не блефовал – главное артиллерийское управление (ГАУ) действительно очень заинтересовалось оружейными разработками, которые велись в Москве под опекой великого князя и, как говорится, «держало руку на пульсе». Нужно заметить, что в те времена именно ГАУ определяло очень многие вопросы касательно вооружения армии. Не только артиллерийские и стрелковые, но даже те, что касались холодного оружия. Фактически на откуп артиллеристам были отданы все вопросы вооружения сухопутных армий, а также значительный спектр вопросов по оснащению береговых позиций и кораблей вооружением и техническими средствами по очень простой причине – эти ребята в те времена были одними из самых образованных и технически подкованных специалистов в армии. Военно-инженерная школа только развивалась и не играла серьезной роли. А в пехоте и кавалерии господствовал дух Жомини, в самой худшей его форме. Совмещаясь с совершенно отвратительным уровнем образования командного состава, особенно в области технических или, как в то время говорили, реальных дисциплин. Звучит несколько забавно в контексте современных значений, но с практической точки зрения техническое образование было действительно реальное, так как боевым офицерам изучение латыни, французского и танцев выходило как кобыле пятая нога. Но подобные выводы возможны лишь сейчас, когда наш мир стал достаточно циничным и прагматичным, для осознания подобных вещей, ибо тогда все это считалось нормальным и правильным. Офицеру того времени надлежало отменно изъяснятся на французском языке и прекрасно вальсировать, дабы иметь успех в карьере. Каковы же у него реальные знания редко кого интересовало, создавая в армии совершенно пагубную обстановку с массивом неадекватного командного состава. Мало того, реальное образование считалось признаком неблагонадежности и склонности к бунтарству. Не всегда, но, как правило. Из-за чего и развивалось очень медленно и весьма не качественно. Отечественная военно-инженерная школа рожалась в совершенно невыносимых мучениях, и сильно болела в младенчестве, норовя умереть в любой момент.

Александр и Левшин провели массу времени в проговаривании деталей, связанных с новым оружием. Саша долго и основательно рассказывал этому высокопоставленному чиновнику министерства внутренних дел о нюансах и деталях, замеченных им в вопросах военного дела. Теперь уже Левшин слушал совсем иначе – внимательно и очень сосредоточено, только что не конспектировал. Нет, он, конечно, не считал, что великий князь гениальный военный аналитик, но очень наблюдательный молодой человек с хорошей памятью. Алексей Ираклиевич даже провел небольшое расследование, дабы выявить тех, чьи мысли Саша пересказывал, но ничего толком найти не смог. О чем и доложил императору в своем очередном отчете, комментируя исключительную внимательность и наблюдательность Александра, которые тот проявил, выслушивая рассказы о недавних боях. При этом важным фактором выступало доверие опытнейшего боевого генерала Ермолова, который был полностью согласен с выводами Саши, хоть и не лез в споры.

Вся эта болтовня и шпионские игры, конечно, любопытны, но работы по модернизации и отладки винтовки продолжались. Основной проблемой, которую никак не удавалось решить, стала затрудненная экстракция стреляной гильзы. Эта беда особенно досаждала во время больших серий выстрелов. Гильзу просто заклинивало в патроннике и приходило прибегать к услугам шомпола, чтобы поправить конфуз. И это было бы полбеды. Но Саша, не имел профильного инженерного образования, а Александр Павлович, не был знаком с подобными процессами в силу их не исследованности. То есть, они просто не понимали, что делать. Стали «в слепую» экспериментировать. Преимущественно с затвором и экстрактором, пытаясь довести их до ума. Но месяц работы ушел буквально в пустоту – воз оставался на его старом месте и обрастал мхом. Точнее не так – затвор вылизали «до зеркального блеска», однако, решить проблему с клином стреляной гильзы в патроннике не смогли.

Лишь в конце сентября Александр, задумчиво вертя в руке винтовочный патрон своей конструкции, «вдруг» почувствовал, что в этой гильзе что-то не то. Какой-то непривычной оказывалась ее форма для памяти. А потому Саша сел рисовать автоматные патроны и где-то на десятом эскизе понял ту ошибку, из-за которой их постигала неудача за неудачей. Нормальные гильзы даже на, казалось бы, прямых участках имели конусность – местами легкую, местами не очень. То есть после выстрела ее саму выталкивало назад из-за того, что ее тело немного распирало, а экстрактор был нужен больше для случаев механического заеданий и патронных браков. Поняв причину проблемы, великий князь незамедлительно пообщался с Горловым. Через неделю все было готово. Отстреляли. Проблема больше не появлялась. Поэтому третью партию опытных винтовок заказали с новыми размерами патронников, причем не простых, а с полированной поверхностью, что также повышало качество и надежность экстракции.