Александр. Книга I - Страница 27

Итак – ключевым вопросом стал выбор главного инженера и конструктора новой винтовки. Хотя бы формально и номинально. Брать иностранцев Александр не хотел, как, впрочем, и полных бездарей, так как самостоятельно заниматься увлекательным делом по выносу мозга вопросами конструирования не имел никакого желания. После долгий раздумий великий князь вспомнил один эпизод, когда сразу после окончания Гражданской войны в США туда отбудет некий артиллерист Александр Павлович Горлов для изучения опыта боевых действий. В итоге подобной поездки на свет появиться к 1870 году вполне адекватная винтовка Бердан ?2, которую самостоятельно этот артиллерист и слепит из первоначальной, довольно сырой и, честно говоря, убогой, конструкции Хайрема Бердана. То есть, Александр Павлович являлся прекрасным технологом оружейного дела, что Саши и требовалось. После наведения справок выяснилось, что да, действительно, такой человек в возрасте 28 лет служит в чине гвардейского поручика при техническом комитете Главного артиллерийского управления. Оставалось только придумать для товарища достаточно аппетитную наживку, то есть, в любом случае – без изготовления в условиях совершенной секретности новой винтовки и боеприпасов к ней не обойдется. Ему нужно было показать что-то, что его поразит и даст поле для самореализации, причем не на один день, а на всю жизнь. Поиграть с амбициями. Поэтому, великому князю пришлось плотно засесть за изучения не только имевшихся в распоряжение образцов, но бумажных материалов по всевозможным оружейным патентам, которые заботливо предоставил ему Левшин, проявив инициативу, либо попросту предвидя поступок великого князя. Увы, но он пока что достаточно предсказуем для такого зубра, как Алексей Ираклиевич. Однако через неделю после завершения опытных стрельб на полигоне случился сюрприз. Александр был практически убежден в том, что придется использовать цельнометаллический патрон кольцевого воспламенения, так как до изобретения полковника Боксера было около десятилетия. Однако, пришедшие 28 июля чуть запоздавшие образцы, обрадовали Александра до глубины души. Ими были однозарядные, так называемые «салонные» пистолеты, заряжаемые с казны картонным патроном с металлическим дном, в которое ввинчивался капсюль центрального боя. Оказывается, некий Климент Поте запатентовал свой патрон во Франции еще в 1855 году (то есть, два года назад) и теперь он производиться относительно массово для «салонного» оружия, хоть и не находит пока применения в военном деле и охоте. Так что, после недолгих колебаний у Александра был чертеж нового патрона. Он состоял из цельнотянутой латунной беспоясковой гильзы бутылочной формы с выступающей закраиной, капсюля центрального боя (созданного по мотивам капсюля Бердана), заряда дымного пороха, сальника и пули. Пуля массой 22,8 грамма цилиндрически-оживальной формы из чистого свинца, снаружи обернута с осаленную бумагу для уменьшения освинцовывания канала ствола. По местной классификации, выражаемой в дюймах, патрон должен был получить маркировку .577/.40-70R, собственно под ней он и проходил по всей внутренней документации. К счастью, особой возни с подготовкой детальных эскизов с тщательно обозначенными размерами, Александр не разводил, а потому уже 1 августа 1857 первый, опытный заказ на тысячу данных патронов был передан Тульскому оружейному заводу. Само собой, в обстановке строжайшей секретности и под контролем сотрудников третьего отделения. Теперь оставалось только ждать и заниматься непосредственно винтовкой.

После внимательного изучения конструкции карабинов Sharps модели 1851 года было решено оставить их в покое, так как механизм, предназначенный для бумажного патрона под отдельную огнепроводную ленту, делал невозможным использование унитарных патронов центрального боя. То есть, стояла задача соорудить «на коленке» новый затвор. Продольно-скользящий затвор было делать нельзя, дабы не натолкнуть европейских конструкторов на перспективное направление. Так что приходилось выбирать из кучи самых разнообразных решений, которые плодились как тараканы во второй половины XIX века. Впрочем, одно дело вспомнить и нарисовать эскиз, а второе дело – изготовить. Алексей Ираклиевич был озадачен вопросом нахождения толкового мастерового с помощником, так что вместе с заказом на патроны, на Тульский оружейный завод была отправлены люди с вполне конкретными инструкциями и сроками. Содействие в этом необычном для ребенка деле со стороны Левшина было полное, так как он оценил идею цельнометаллического винтовочного патрона, само собой, после некоторой возни с «салонными» пистолетами, и горел желанием посмотреть на результат очередной причуды странного подростка. Но мы отвлеклись. Александр ломал голову, пытаясь оттуда выудить хоть какую-то полезную информацию. Сложности добавляло еще то, что оружие должно было стать базой не только для военного оружия, но и для гражданского, причем не просто, а популярного. Несколько дней так называемого «мозгового штурма», когда он записывал в блокнот любые мысли и зарисовки, что рождались в его мозгу касательно новой винтовки, не давали никаких существенных сдвигов. Александр прекрасно помнил устройство знаменитых магазинок системы Мосина и Маузера, но совершенно расплывчато себе более ранние конструктивные решения. Положение спасла случайная подсказка, которая была выхвачена рассеянным взглядом из окружающей среды. По большому счету он даже не предал значения тому, как кадеты шалили в свободное время, подпирая дверь бревнышком. «Ну что тут такого? Подумаешь?» – подумало бы большинство и правильно сделало, а Сашу осенило. Он вспомнил статьи, что он читал о прекрасных винтовках с крановым затвором, что производились в разных модификациях более полувека и успели прославиться отменной надежностью не только в среде охотников, но и военных. К сожалению, полностью устройство получилось восстановить в памяти только для самой ранней модели 1864-1866 годов компании Remington. Так что следующие две недели он провозился с эскизами, расчетами и полноразмерной деревянной моделью затвора. Это дало свой результат, поэтому, прибывший 19 августа 1857 года опытный оружейный мастер Сивоухов Иван Петрович с подмастерьем имел от чего плясать и взялся за дело выделки десяти опытных образцов «в металле» с большим энтузиазмом. Подобное обстоятельство позволило Александру серьезно уменьшить свое участие в данном проекте и отвлечься на более насущные дела. Приближалась осень и зима, а как таковой формы у его кадетов не было, то есть, перебивались выделенным Арсением Андреевичем штатным имуществом. А это было не правильно, тем более что вскорости планировался новый набор кадетов.