Александр. Книга I - Страница 18

К оглавлению

18

– Александр, твои слова странны. Однако Николай Николаевич в восторге от твоих идей по доработке кадетского корпуса, почерпнутых из снов. Да и вообще, пока твои сны были весьма и весьма любопытны. Поживем – увидим, но я запомню твои слова.

– Николаю Николаевичу понравилась моя задумка?

– Конечно, он мне все уши ей прожужжал, – император улыбнулся. – Да и мне она пришлась по душе. Так что средства на ее создание и содержание найдутся в полном объеме. Пусть это будет моим подарком на твой день рождения. Решить вопрос с обмундированием и учебным вооружением в самые малые сроки я попрошу Арсения Андреевича.

– Отец, а можно с формой и оружием я сам попробую разобраться?

– Тебе это так важно? – Император вновь улыбнулся по-доброму в усы.

– Конечно. У меня масса мыслей касательно этих двух вопросов. Ты ведь не против того, чтобы мы на корпус закупали самое разнообразное стрелковое оружие для изучения и освоения передовых мыслей в военном деле?

– Хорошо. Мне даже самому интересно, что у тебя получится. Впрочем, мы застоялись на свежем воздухе, пойдем в зал, а то наше бегство от прекрасных дам вызовет их разочарование. Видишь, вон и Наталья Сергеевна с подругами переместилась поближе к балкону. – С этими словами император решительно шагнул к двери, ведущей на балкон, открыл дверь и вопросительно взглянул на сына.

Глава 3
Кадетский корпус

Торжества закончились 2 марта 1857 года, да и то, в связи с тем, что Его Императорское величество отбывал в Санкт-Петербург вместе со всей свитой, императрицей и цесаревичем. Еще на вокзале, продолжая махать ручкой отъезжающему поезду, Александр обратился к Левшину:

– Алексей Аркадьевич, отец мне обещал полное финансирование учебной базы, а также вольность по обмундированию и закупке учебного вооружения. Он вас об этом проинформировал?

– Безусловно. У вас есть какие-то распоряжения?

– Да, конечно. Мы тут практически полгода, а мне еще не представлен будущий комендант моего кадетского корпуса. Это возможно исправить?

– Алексей Петрович уже давно всячески отпрашивается от подобной чести, ссылаясь на плохое самочувствие. Я уже думаю, что нам стоит поискать кого-то моложе и деятельнее.

– Ну что же, думаю, у нас не отвалятся ноги, если мы сами навестим старого ветерана. Как вы считаете? – Левшин несколько удивленно посмотрел на Сашу, но быстро взял себя в руки:

– Безусловно, это решит проблему его плохого самочувствия.

– Вот и отлично. Отправимся к нему в гости прямо с вокзала.

Небольшой церемониал на вокзале закончился довольно быстро и уже через четверть часа Александр в легкой бричке, вместе с Левшиным ехал к месту проживания Алексея Петровича Ермолова. По информации, которую предварительно собрал великий князь, этот старый генерал был весьма необычным человеком. Рожденный в 1777 году и воевавший еще с Суворовым, он имел весьма мощный характер, который не позволял ему ладить с начальством. Ну не умел он «вылизывать задницы», а ведь, как известно, это одна из наиболее ценных добродетелей в рядах высшего руководства. Как говориться, у кого язык трудолюбивее, тех и уважают. Но как военный специалист он был весьма и весьма мощным товарищем, который сохранял самообладание перед лицом любого врага и готов был идти, не оглядываясь, до конца. А как он наводил порядок на Кавказе любо дорого смотреть. Стремительно и мощно. Даже ломовые вливания британского оружия и денег не сильно помогали в поддержания беспорядков и антироссийских выступлений. Правда сейчас он уже стар и обижен на императоров Российских, но именно за этим к нему Саша и ехал. Ему надобно было, чтобы старый лев не умирал, тихо протухая в своем вольере, а вышел на люди и последние дни своей жизни прожил, вдыхая полной грудью, и не скитаясь по углам.

Встреча оказалась весьма прохладной, сам Алексей Петрович не спеша вышел на крыльцо и, морщась от необходимости принимать, кого бы то ни было, пригласил «дорогих гостей» внутрь. Убранство его жилища было простым и незамысловатым. Никаких излишеств. Все просто, надежно и по делу. Это явно не нравилось Левшину, который привык к жизни вблизи от праздности и пышности, но впечатлило Александра. Внутри небольшой залы, Ермолов, совершенно игнорируя этикет, уселся в большое кресло и уставился на вошедшую парочку незваных гостей. Алексей Ираклиевич со слегка кислой мордой лица от такого теплого приема, стал рассказывать о том, что Ермолову надлежит сделать по распоряжению Его Императорского величества. А великий князь отошел в сторону и рассматривал небольшую коллекцию холодного оружия, привезенную Алексеем Петровичем откуда-то с востока, вероятно с Кавказа. Впрочем, долго эта бесполезная волокита с уговорами и отповедями длиться не могла. Александр подошел к, совершенно раздосадованному таким пренебрежительным положением, Левшину, и попросил его оставить их для разговора с глаза на глаз. Выждав секунд пятнадцать – двадцать, прежде Алексей Ираклиевич выйдет во двор к бричке, дабы отдышаться и спустить накопившийся пар, он повернулся Ермолову. Лицо оного было полно лениво пренебрежения и даже легкой усмешки. А потом великий князь повернулся к окну, сделал несколько шагов и взорвался.

– Ты! – Александр буквально взревел, вкладывая в этот возглас всю ярость, которую только мог из себя выдавить. Алексей Петрович, совершенно не ожидая подобной выходки, привстал, и несколько взбодрился. – Трус! – Вновь выкрикнул с не меньшим эмоциональным наполнением великий князь, указывая на Ермолова рукой. От таких слов старый, дряхлый мужчина преобразился. Лицо стало суровым, глаза прищурились, а сам он как-то весь подтянулся и ожил. Будто лет десять сбросил. – Как ты смеешь отступать перед лицом врага!? – Негодованию Александра не было предела. Впрочем, Ермолов уже закипал и был не на меньшем взводе.

18